Карен Элсон имеет силу

Карен Элсон была «открыта», если использовать неопределенно золотой термин в модельной индустрии, когда ей было 15 лет, и она жила в Манчестере, Англия. Через год она покинула родной город и появилась на обложке итальянского мода, сфотографированная Стивеном Мейзелом в день ее 18-летия. С тех пор 42 года Элсон оставалась доминирующей, ее красота - неземная, сюрреалистичная и мощная - по-прежнему пользовалась спросом у брендов. журналы и все произвольные вещи, составляющие «релевантность» модели. Проживает в Нэшвилле с двумя детьми от нее. бывший муж, музыкант Джек Уайт, она также сделала плодотворную певческую карьеру, сознательно входя в культуру и выходя из нее. сдержанная база.

После 18 месяцев повсеместно болезненного и изолирующего опыта COVID-19 модельная индустрия одной из первых вернулась к менее чуткому поведению. Итак, Элсон сделала кое-что радикальное: она оставила своих агентов и теперь представляет себя. Смелость этого шага невозможно переоценить. Агенты не только следят за карьерой модели, но и управляют финансами и путешествиями, часто не способствуя независимости, чем взаимозависимости. И это, конечно, может быть

Лаура Браун: Карен, я так рада, что ты это сделал. Я хочу, чтобы женщины посмотрели на вас и сказали: «Я тоже могу справиться с собой», что бы это ни значило для них.

Карен Элсон: COVID, каким бы сложным он ни был, дал мне возможность сбавить обороты и подвести итоги. Когда я это сделал, я понял, что недоволен. Я не контролировал свою жизнь - это был ряд пунктов назначения, расписание. Сколько раз мне приходилось отказываться от важных моментов в жизни моих детей ради работы. Я стал версией самого себя, которая мне не особенно нравилась. У меня была потрясающая карьера. Мне нравится сотрудничать с великими фотографами, дизайнерами, парикмахерами и визажистами, но бывают моменты, когда мне не нравится бизнес.

KE: Никакого неуважения к модельным агентам. Они просто делают то, что умеют, снимая выстрел за выстрелом. Но я не хотел делать то же самое. Уходить из модельного агентства было страшно, потому что мне было 15 лет, это все, что я знал. Но я также знал, что по мере того, как я развивался и исцелялся от чего-то темного, я не мог с чистой совестью существовать в среде, где я чувствовал, что меня горит.

KE: Мне приходилось отстаивать свои ценности, даже если я попал в модный бизнес. В противном случае я собирался уйти. Это совсем другой бизнес, чем [когда я начинал] 25 лет назад. Тогда все было об итальянском мода и эти неприкасаемые образы, которыми я так горжусь и так рада, что я сделал, но теперь речь идет о женщинах, которые берут на себя ответственность.

KE: Это ощущение, что если вы не полностью, на 100 процентов посвящаете себя драме и стерве, о вас забудут. В течение многих лет я всегда боялся этого. Но это уже старело. Сколько ужинов вы можете провести, где сплетничаете о ком-то? Или быть втянутым в кроличью нору того, как люди воспринимают вас? Есть такой комплекс Мэрилин Монро, который часто случается с известными женщинами, потому что наши личности часто не видны. Этот бизнес так много проецирует на человека. Чем более возмутительным вы себя ведете, чем больше вы сломлены, тем более подвержены манипуляциям. Когда я был самым слабым и больным, люди просто говорили: «Мы любим тебя. Ты такой крупный. Вы невероятны ".

KE: Столкновение женщин друг с другом - тоже драма. Командного товарищества нет. Я думаю о Кэролайн Мерфи, Эмбер Валлетте, Шалом Харлоу, Эрин О'Коннор и даже о молодых девушках - Адут Акеч, Кики Виллемс, Рианне Ван Ромпей. Мне нравятся все эти женщины. Почему мы не можем поднять друг друга? Было приятно представлять себя и работать со своей командой менеджеров. Это заставляет меня идти на работу с большим желанием.

ФУНТ: Вы были выдающимся голосом в отношении обращения с моделями. Раньше вы входили в состав правления Модельного альянса и проводите занятия с модельным наставником для молодых девушек, не знакомых с этим бизнесом. Долгое время тебе было трудно сказать «нет», правда?

KE: Я всегда чувствовал, что должен оправдывать это, потому что я подведу кого-то, если я не брошу всю свою жизнь. Постоять за себя угрожало людям, так что это превратилось в: «У нее все в порядке?» Модели такие могущественны, но внутри они небезопасны из-за того, что люди шепчут им на ухо, что они не достаточно хорошо. Я не могу больше выносить эту чушь.

KE: Что им разрешено задавать вопросы, особенно о финансах. Многие модели не знают, сколько им платят. На протяжении всей моей карьеры мне приходилось бороться за такую ​​прозрачность. Я оказался во многих ситуациях, когда оплата не складывалась, и это не потому, что кто-то делал что-то сомнительное. Это просто очень небрежно, и [задавать вопросы] останавливает импульс. Это как: «О, вы летите в Париж снимать, но все ваши расходы - 20% гонорара агентства, 20 процентов комиссии - выходят из вашей ставки ». Итак, это 40 процентов пирога, не считая налоги. Электронной почты нет, и отношение такое: «Детка, не волнуйся».

KE: Точно. Внешность обманчива. Вы можете увидеть человека в журнале и подумать: «Боже мой. Она модель. Она загребает деньги ». Но если вы не из богатого происхождения, которое может финансово поддержать вас вначале, это очень сложный бизнес. Вы должны суетиться и копаться в карманах.

KE: Яркий пример: я взял своих детей на чудесный отпуск. Мне казалось, что я не присутствовала в таком присутствии, как могла бы быть матерью, и это разрывало мне сердце. Мы добираемся туда, и я получаю электронные письма: «О, это съемка. Просто посмотрю, сможем ли мы доставить вас отсюда сюда », и я сказал:« Нет ». Но потом я получал DM от фотографа:« Я не могу поверить, что вы недоступны ».

KE: Я согласен. Есть настоящий разрыв связи. И люди могут сказать: «О, это произошло 10-15 лет назад. Не сейчас ». Это происходит и сегодня. Молодым женщинам говорят, что они должны худеть нездоровым образом. Одна модель обратилась ко мне, и ее история просто разбила мне сердце. Некоторое время она была очень успешной, и у нее не было менструации уже четыре года.

Она также не знала, какие деньги получает. Не имел ни малейшего понятия. Ее агент будет так усердно работать с ней. Это было похоже на примерку до 2 часов ночи, а затем до 5, чтобы пойти на спектакль. Никакого сострадания к благополучию человека. Она заболела физически и просто сказала: «Я не знаю, как вернуться в бизнес и больше не заболеть». Но есть газлайтинг моды: «О, нет. Мы не такое агентство ".

ФУНТ: И помимо всего вопиющего, это недальновидность. Забота о человеке порождает более длительные и более ценные отношения. Это просто лучший бизнес.

KE: И более долгая карьера. Я смотрю на кого-то вроде Мэй Маск, которой я одержим, и думаю: «Хорошо. Ей 73 года. Она крутая. Она до сих пор этим занимается ». И нормы, наконец, нарушаются. Я смотрю на Драгоценного Ли. Я смотрю на Палому [Эльзессер]. Даже Кайя [Гербер], которая сейчас играет. Эти девушки могут предложить гораздо больше, чем просто их красота. Что-то изменилось. Я помню, как [директор по кастингу] Джеймс Скалли сказал мне, что в 80-х модели имели всю силу. Именно они были главными, как Линда Евангелиста: «Я не встаю с постели меньше чем за 10 000 долларов». Между прочим, я люблю Линду. Она самый смешной человек на планете. Но они были главными и тогда. Где-то в 90-х говорилось: «О, у них слишком много власти. Мы должны отбросить их обратно ".

KE: В социальных сетях модели снова стали суперзвездами. Я не пытаюсь никого принижать, но это помогло, если вы пришли из определенного происхождения. У меня проблема с людьми, которые судят человека только потому, что он родился для чего-то определенного. Они ничего не могут поделать. Но из-за непостоянства моды они любят, когда ты чья-то дочь. Молодым девушкам, которые, как и я, могут приехать с севера [Англии], сейчас намного труднее стать суперзвездой. У них нет ресурсов. Тогда Кейт могла быть Кейт Мосс из Кройдона. Наоми [Кэмпбелл] тоже из Южного Лондона.

ФУНТ: Я разговаривал с Кристи [Терлингтон Бернс], и она сказала: «Мы были чем-то вроде немого кино. актрисы ", и я говорил, что вы все очень болтливы - вы, [Кэролайн] Мерфи, Хелена Кристенсен, Кристи. Но были годы, когда ничего нельзя было сказать.

KE: Никто не хотел слышать, что мы говорили. А если и так, то это была тщательно отобранная вещь: «Мне нравится это платье, которое я ношу. Это мой любимый. "

KE: Я раздумывал над идеей коллектива моделей, которые могли бы сказать: «Вот как мы хотим работать». Гвиневра ван Сеинус, которая одна из моих величайших муз в индустрии, и я много говорил о том, что Эмили Ратаковски владеет ее фотографиями [жгучая статья Ратаковски, "Выкупить себя обратно,"был опубликован в Нью-Йорк журнал в сентябре прошлого года], когда мы были бог знает сколько обнаженных людей. Когда я изучал свою книгу [Красное пламя, выпущен в сентябре 2020 г.], я пытался найти обнаженных людей, а потом понял: «О, теперь они все на порносайтах».

KE: Да, я просто пойду на hotredheads.com посмотреть, что там готовится. Но сейчас я думаю об этом чаще, когда снимаюсь. Каков долгосрочный эффект от этой фотографии? Начнут ли появляться мои NFT, которые мне не принадлежат? Как нам со всем этим продвигаться? Вот почему я думаю, что нам нужна группа женщин, даже если мы все представляем самих себя.

KE: Многие из нас испытывают посттравматический стресс из-за того, как с нами обращались, и того, как наши тела транзакционны. Я помню, как у одной моей примерной подруги был изнуряющий желудочный грипп, и ее агенты подобрали ее, забрали к врачу, сделал ей капельницу, а затем тащил ее к самолету, хотя она все еще чувствовала ужасный. Девочки сказали мне, что они будут - и я тоже раньше - морить себя голодом перед Неделей моды. Моя дорогая подруга явно страдала анорексией, но при этом была на обложках всех журналов. И все говорят: «Она такая великолепная». Это скручено.

Никто [на съемочной площадке] не говорит: «Эй, тебе нужно позаботиться о себе». Мне пришлось самой помочь. Я знал, что, особенно с расстройствами пищевого поведения, все выходит из-под контроля. Один бывший агент много лет назад сказал: «Тебе стоит принять Аддерал. Из-за этого ты похудеешь », или его версия из 90-х - скорость, я думаю. «Тебе следует принять это, потому что, если ты совершаешь трансатлантический перелет, просто сойди, сделай это и возьми валиум». Это был вариант. Верхний, нижний и просто есть овощи.

KE: Для меня было великое осознание того, что вы смотрите на эти изображения и говорите: «Гоша». Но если женщина уменьшилась до этого момента, это больше не является культовым. Это печально. Вы смотрите на уничтожение женщины. Но есть еще кто-то вроде Хелены или Кристи. Елена лучшая. Она такая веселая. Она прекрасна. Кристи - основательница своей организации Every Mother Counts. Они выжили, эти женщины. Они нашли свой путь.

KE: Это не означает, что вы сломаетесь. Я очень часто могу наблюдать за молодой девушкой, зная, как мать, что она разваливается, и ничего не делать с этим. Кто-то должен за нее заступиться.

ФУНТ: Карен Элсон приносит революцию! Это правильный поступок. Между прочим, одна из моих любимых референсов для этой съемки была из кампании в Сент-Джон, которую вы сделали еще в 2010 году.

KE: Это было красиво. Это было примерно в то время Сумерки вышел, поэтому они сделали вампира, призрачно ретушируя меня.

KE: Если вы помните те старые кампании святого Иоанна Марии Грей, женщины, которая владела им. Это была сила, типа «Ах, Сент-Джон».

Фотография Елены Емчук. Стиль - Даниэла Паудис. Волосы от Recine / The Wall Group. Макияж от Роми Сулеймани / The Wall Group. Маникюр от Эцуко Шиматани. Сценография Монтана Пью / Художники MHS. Производство The Custom Family.

Чтобы узнать больше о подобных историях, почитайте сентябрьский выпуск журнала 2021 г. По вкусу, со вкусом, стильно, доступно в газетных киосках, на Amazon и для цифровая загрузка Авг. 13-е.