Аннабель Декстер-Джонс из «Наследия» находит свою нишу

Аннабель Декстер-Джонс только что поставила между нами тарелку ледяной вишни и рассказывает, что делает Нью-Йорк Йорк так превосходит Лос-Анджелес («безбожное место»), когда пара, прогуливающаяся мимо ее окна в Гринвич-Виллидж, отвлекает ее: "Ой! Грета Гервиг и Ной Баумбах». Мы оба смотрим на них, и Декстер-Джонс не возобновляет разговор до тех пор, пока пара не продвинется вверх по кварталу и не выйдет из буквального кадра. Она краснеет от удовольствия. Я должен улыбаться. Вечная крутая девчонка — поражена звездой.

Как и большинство разумных женщин-миллениалов, Декстер-Джонс с нетерпением ждет предстоящего Барби фильм, которую Гервиг поставила (сама) и написала (вместе с Баумбахом). Ее сводный брат, Марк Ронсон, был ее музыкальным руководителем, но Декстер-Джонс клянется, что она знает не больше, чем все мы, о лихорадочном сне, пропитанном фуксией.

То же самое и с Декстер-Джонс: каким-то образом она провела десятилетия в центре всего этого — рядом с самым расплавленным ядром культурной крутости, но ей также нравится держаться на расстоянии.

Декстер-Джонс пригласила меня в свою квартиру — пышно увядающие букеты пионов, обрамленные произведениями искусства и небрежно прислонившиеся к стенам, — чтобы поговорить о конце ее звездного часа. Правопреемство как ученица Пирс и (иногда) помощница Кендалла Наоми Пирс, и о том, что следует за ролью настолько убедительной и зажигательной, что она вдохновила целые интернет-экспозиции о природе «шикарный миллиардер.”

На шаг впереди, как всегда, она ушла от отбивной. Когда она встречает меня у двери в белом теннисном платье Lacoste на ученицу средней школы и без туфель, я вижу, как она Раздвижные дверипикси эпохи.

Начнем с этого: роль была мечтой. И Декстер-Джонс первая признала, что смогла относительно легко его заселить. Она тоже выросла в окружении богатства и привилегий. Ее мать — дизайнер Энн Декстер-Джонс. Ее отец, Мик Джонс, гитарист группы Foreigner. У нее был собственный опыт зависимости, и она стала трезвой в свои 20 лет. Ее Наоми Пирс — представлена ​​во втором сезоне Правопреемство — было суждено сверкать, но именно Декстер-Джонс наделил ее алмазоподобными гранями. Пирс был забавным и обаятельным, умным, но воинственным, наркоманом и принцессой. Она носила Proenza Schouler и трикотаж в рубчик с непринужденной небрежностью женщины, которая никогда не хотела кашемира. В течение трех сезонов Декстер-Джонс выбирала для сериала из своего прошлого. Мы быстро разбираемся с вишнями, когда я спрашиваю ее: что теперь?

Декстер-Джонс вырос в Нью-Йорке последним в стае братьев и сестер. Помимо Марка, в выводок входят близнецы DJ Саманта Ронсон и модельер Шарлотта Ронсон, а также музыкант и художник Александр Декстер-Джонс. Следуя за ними, Аннабель провела большую часть своей юности, пытаясь занять определенную нишу. Она не нашла его в школе Чапин — школе для девочек в Верхнем Ист-Сайде. Она ненавидела это.

«Меня выгнали в 10-м классе, — рассказывает она мне. Она перевелась в частную школу с совместным обучением. Это глава ее личных знаний, которую ее мать, которую она видела за рогаликами утром в день нашего интервью, все еще пытается переписать. В последний раз, когда Декстер-Джонс рассказал другу об испытании, Энн прервала его: «Вас не просили покинуть Чапина! Ты хотел пойти к Дуайту!

Декстер-Джонс ухмыляется. "Я был как, '... никогда в жизни никто не говорил.'"

Декстер-Джонс баловалась различными видами контрабанды, но оставалась достаточно добросовестной, чтобы попасть в Барда, где она сначала специализировалась на театре, а потом переключилась на литературу, чтобы пожирать произведения писателей. понравилось. ЧАС. Лоуренс. Тем не менее, у нее были свои внеклассные занятия. «Я думала, что наркотики — это круто», — говорит она, пожимая плечами. «Я думаю, что все еще делаю. Я просто не делаю их сейчас».

Она закончила обучение в 2010 году и переехала в Париж. Она начала работать актрисой. За исключением некоторых подростковых экспериментов по написанию песен в старшей школе, она никогда не думала о другой карьере. Она брала уроки в Студии актерского мастерства Стеллы Адлер и в Институте театра и кино Ли Страсберга (где преподаватели обучали студентов тому методу актерского мастерства, который она часто Правопреемство призы партнера по сцене Джереми Стронга). Но очарование практики было скорее инстинктивным, чем интеллектуальным.

«Я чувствовала, что мне нужно играть, — говорит она. «Я не думаю, что осознавал это, но я чувствовал, что это настоящая тяга. Когда я только начинал, мне нужно было безопасное место, чтобы чувствовать чувства под его лесами». Этот вид сублимации сейчас менее актуален, но в этом прелесть выбранного ею ремесла. Он развивался вместе с ней.

Примерно за 16 часов до нашего интервью Декстер-Джонс посещает премьеру фильма. Плохие вещи в Кинофестиваль Трайбека. В фильме ужасов об отпуске на выходных, который пошел не так, как надо, также снялась модель и актер Хари Неф. Декстер-Джонс — известный энтузиаст Браво — описывает это как Зимний дом встречается Линия перемены дат. ("Я делаю домохозяйки — Беверли-Хиллз, Нью-Йорк. Я делаю Дача и Зимний дом». Воля Южное очарованиеКрейг и ДачаПейдж успевает? «Я не знаю, устойчиво ли это». Где же Правила Вандерпамп перейти отсюда? «Кто бы ни брал у Ракель интервью для этого взрывного интервью, мы должны отправить его на Ближний Восток. Посмотрим, сможет ли он это решить».)

На фотографиях с красной дорожки Декстер-Джонс выглядит непринужденно в сетке и минимальном макияже. Но она клянется, что премьеры все еще заставляют ее нервничать. «Мне нравится создавать что-то, а потом никогда к этому не возвращаться. Работа актера — это та часть, которая приносит удовольствие — создание. Тогда есть настоящая свобода в том, чтобы сказать: «Я сделал работу! Получайте удовольствие от всего остального».

Дело не в том, что она безразлично относится к своей работе. Противоположный. На самом деле она такая самопровозглашенная помешанная на контроле, что предпочла бы не принимать никаких решений, если не может принять их все. Дразнящая перспектива последнего привела ее к изучению режиссуры. Она взяла короткую Сесиль по телефону, в котором она также снялась, на Sundance в 2017 году. 11-минутный короткометражный фильм рассказывает о навязчивой женщине после разрыва отношений, которая звонит нескольким друзьям на свой стационарный телефон. Сюжетный прием — не аффектация. У Декстер-Джонса тоже есть стационарный телефон. Ее мать звонит ей по этому поводу примерно через час после начала нашего интервью.

В короткометражке, в которой фигурирует камея Арта Гарфанкеля, которому Декстер-Джонс послал электронное письмо, титульная Сесиль носит кашемировые носки и футболку. кружево- обрезанный тройник. Декстер-Джонс благословила каждую книгу и одеяло на съемочной площадке своей личной печатью одобрения.

Поэтому, когда она начала работать над Правопреемство, конечно, у нее были мнения по поводу гардероба. Она уже давно составляет доски настроения, чтобы улучшить визуальный язык своих персонажей. Но Правопреемство Художник по костюмам Мишель Мэтланд была первым человеком, который по-настоящему заинтересовался ее подходом — отношения, которые, по ее словам, поощряла Стронг.

«Когда я только начинала, я не думаю, что у меня хватило уверенности настаивать на том, чтобы участвовать в этих разговорах», — говорит она. «И я не понимал, что не у всех есть мнение по этим вещам. Множество других актеров — которые могут быть лучшими актерами, чем я! — неважно, во что одет персонаж».

Декстер-Джонс делал и делает. Настолько, что в третьем сезоне она принесла пару собственных джинсов, потому что не чувствовала, что Наоми Пирс соизволит носить совершенно новые джинсы. (Gauche!) Это казалось ей таким очевидным: у Наоми будет любимая сломанная пара. Декстер-Джонс вручную выбрала «идеальные джинсы» из The Feel Studio, стащила их из шкафа.

Быть такой сильной на съемочной площадке — это ненормально, спешит она добавить: Правопреемство заключается в том, что опыт — «такая редкая вещь, чтобы быть частью» — закончился. Лучше всего то, что это вообще произошло, и Декстер-Джонс оказался в лучшем положении, чтобы насладиться этим, не слишком погрязая в особенности такого напряженного шоу.

«Это похоже на сюжет персонажа, — говорит она, — чтобы насладиться всеми знакомыми чувствами и качествами неблагополучной семьи, которая не моя. И это касается и производства. Определенно происходила какая-то психологическая психодрама! Это было очень по-дарвиновски». И ей только похвалы за опыт работы со Стронгом, чья репутация дотошности запустила один профиль в Житель Нью-Йорка и не менее 10 000 твитов-реакций. «Опять же, не моя семья! Не моя обезьяна; не мой цирк. Ну, моя иногда обезьянка, — ласково говорит она. «Он дал мне много места, и я просто подумал, что это весело». Они сняли десятки сцен, которые так и не попали в сериал, исследуя характеры друг друга и их отношения. Он был непревзойденным профессионалом, но, да, одержимым. Позже она добавляет, блестя глазами: «У меня тоже очень высокий порог сумасшествия. Мне это нравится."

После Правопреемство завернутый, Декстер-Джонс быстро снялся в новом шоу «Павлин». На основе реальной истории, в котором снимаются Кейли Куоко и Крис Мессина и который высмеивает одержимость Америки настоящими преступлениями. Декстер-Джонс описывает свою героиню, Серену, как «жертву моды», идеальное тонизирующее средство для хладнокровной утонченности Наоми Пирс. В дополнение к Плохие вещи, у нее есть сверхсекретная роль в предстоящем сезоне сериала Райана Мерфи. Американская история ужасов. И она разрабатывает функцию, которую она написала и надеется снять. Ей просто нужно перестать отговаривать себя от этого. Актерство означает «работать в рамках чужого творческого мира, расписания и структуры», как она выразилась. Режиссура более пугающая и волнующая. Значит, она знает, что должна это сделать.

«Над чем мне приходится работать в актерской или писательской деятельности — это те же препятствия, что и в жизни», — говорит она. Сцены получаются лучше, когда она не режиссирует себя в голове и может слушать своего партнера. Отношения так же углубляются. «Я думаю: «Слушай. Это все, что вам нужно делать». А в жизни это похоже на: «Да, это все, что вам нужно делать».

Это медленная работа. Ей 36 лет, и она постоянно стремится к самосовершенствованию. Она перепробовала все — «и под вещами я имею в виду различные виды терапии», — смеется она. Она прошла ретрит по медитации Випассана. Ей нравится идея соблюдения еврейской субботы, которая представляет собой ритуальный отдых и требует воздержания от работы в течение 24 часов.

Она ищет не «хорошего самочувствия», а смысла.

«Делать что-то, что уходит своими корнями в религию, — это совсем другое, чем то, что более современно и связано с самореализацией», — говорит она. «Один служит себе, а другой служит Богу, что бы это ни значило для вас. Я бы хотел, чтобы у нас было немного больше этого. Другое дело, когда это святое».

Трудно представить, чтобы Наоми Пирс жаждала передышки и связи с божественным, но потом Аннабель Декстер-Джонс всегда суждено было быть чем-то большим, чем образ бедной маленькой богачки из какого-нибудь телешоу. девочка.